Я стоял я ворот и ждал новую лошадь. Минуты тянулись словно часы. Вдруг вдалеке показались фары машины. Я стоял и ждал. Коневоз подъезжал все ближе и ближе. Подъехав, машина остановилась. Из нее вышли мужчина.
-Вы Андрей Бакер, берейтор лошади Милк?-несколько грубоватый голос показался мне не самым приятным.-Мы привезли кобылу. Можете ее выводить. Только осторожно... Она очень буйная...
Да уж... неужели мне никогда не попадались строптивые лошадки... С этими мыслями я подошел к двери коневоза и аккуратно открыл дверь. Внутри, прямо около двери, стояла лошадь.
-Давай Милк, иди сюда, я тебе ничего плохого не сделаю, - с этими словами я прицепил к недоуздку чомбур и повел кобылу за собой.
Выйдя из машины, я резко натянул чомбур, чтобы не упустить кобу, выбившую козла.
-Тише, тише... Пошли за мной...
Я держал чомбур в небольшом натяжении, однако дальше Милк шла спокойно. Мы с ней дошли до конюшни, затем до денника. Я завел лошадь в денник и снял чомбур.
-Ну что, хорошая моя, - я похлопал ее по спине. - Теперь я буду работать с тобой. Будем тебя воспитывать. Надеюсь мы подружимся. Жди. Я скоро вернусь.-С этими словами парень вышел из денника и закрыл дверь.

Когда кобыла услышала голос, то резко открыла глаза и на уровне инстинкта отдала по стенке козла. Денник затрясся, грозя рассыпаться на щепочки. Но он все же выстоял. Увидев у двери парня, глаза Милк снова налились кровью. Вспоминая свою прошлую жизнь на "родной" конюшне, кобыла недовольно фыркнула и даже поежилась. Она не хотела этого вспоминать, поэтому тряхнула головой и льняная черная грива посыпалась на изящную лебединую шею. Парень звал ее.
-Ну че тебе надо? Не трожь меня, ясно? - прошипела кобыла.
Она демонстративно встала к парню задом и стала смотреть в небольшое окошко в деннике. Затем обмахнулась пушистым коротким хвостом, чем - то напоминавшим обрубок, и топнула копытом по мягкому настилу денника. В ее глазах "стояла" все та же картина: первый день в новой профессии. Вот ее, взвинченную и взволнованную, запихивают в темный и неудобный бокс. Она слышит сигнал, а точнее - выстрел из пистолета. Обычная реакция для нормальной лошади - Милк становится на свечку. Бокс автоматически открывается, и кобыла вместо того, чтобы бежать встала ступором на месте. Жокей ковыряет шпорами бока и одновременно тянет уздечку. Железо, а точнее мундштук, причиняет нестерпимую боль. Кобыла тянет к земле шею, мотает головой, пытается выбрыкнуть из седла жокея. Наконец, люди видят, что ей больно. Кричат что - то неразборчивое жокею, и тот возвращает ее в денник. Милк еще раз тряхнула головой, чтобы согнать тревожные мысли.

Похоже, паренек наслаждался характером Милк. А точнее тем, что она так и кипит злобой.
-Нашел с чего живиться... Хах, простак! - подумала кобыла.
Ну да, с ее - то манерами, да какой - то там смертный так ей восхищается. Это было ниже позора. Настроение опустилось ниже самой нижней планки Тартара. В глазах все еще была ненависть, злоба, уши были прижаты, но с каждой секундой взгляд все более грустнел. Ну вот, сейчас ее опять отведут в этот пыльный манеж, силой залезут, а потом как обычно начнут объезжать. Опять начнутся падения, травмы, кнут. Эх, как хорошо было быть простой прокатной лошадью, такой же как все, которую объезжали максимум раз в месяц и то частенько про нее забывали. Милк склонила голову на бок, глаза уже были печальнее некуда. Взгляд смотрел в пустоту. Тем временем парень не стал терять времени зря. Он достал щетки, скребницы, крючок и стал потихоньку подходить к русской верховой. Кобыла только прикыдывалась, что дремала. Отвлекающий маневр, так сказать. Когда парень хлопнул ее по шее, она взвизгнула и устремила шею вверх. Дальше последовала свечка, затем еще один козел. Парень дотронулся до нее щеткой. Крупом Милк сбила его руку.
-Ну - ну, попробуй. Испытай судьбу! - шепнула кобыла и вновь принялась безобразничать.